Основы Формирования Человечества. Часть 3.

Часть 3. Истинная суть и сущность веры и знания, как предтече стратегии перехода их в иное состояние 8 ГЛАВА 1. ВЕРА И ЗНАНИЕ, - ДУАЛИЗМ ИЛИ ПРОТИВОСТОЯНИЕ В СОВРЕМЕННОМ НАУЧНОМ, РЕЛИГИОЗНОМ И СВЕТСКОМ ВОСПРИЯТИИ Издревле и по нынешнее время, никакой научной догмой не объясненная уникальная дарованная способность людей излагать некоторую часть своей мысли через речевое обретение, приведена к такой не замечаемой современной обыденности в практике ее применения, что изначально вкладываемое смысловое определение слов начали терять или утеряли окончательно свою первичную рассудочность , следовательно, и истинность. Краткость и однозначность смысла, - есть сила и информационная чистота слова. Упрощение и «табулировано-профессиональная» лексика, требующая дополнительного сопровождения образными жестами из пантомимы, не определяет уровень рассудочности говорящего. Последнее, к великому сожалению, в нынешнее время более характерно в практике общения большей части людей на любом уровне и вне речевых и языковых границ. Однако, предпримем вынужденные усилия и из привычной обыденности извлечем некоторые слова для их реанимации в прежнюю энергоинформационную силу явления и смысловую вложенную в них значимость, поскольку они ранее основопологали действенную ипостась базисной основы по определению конструктивного уровня и направленности бытия людей, влияли на характер его изменения в ходе развития цивилизации. Цель такового ограниченного нами действа заключается в демонстрации очищения от искусственно наносного смыслового современного навязывания в определениях, относительно «веры» и «знания», и придания им к их девственной истине дополнительной будущей смысловой нагрузки, в рамках изменяющихся программных процессов управления, а также для практического их применения при переходе познания на иной уровень. Религиозная, светско-бытовая и научная современная обыденность применения слов «знание» и «вера» и производных от них «знать» и «верить» , стали настолько постными и жаргонными, а порою совершенно без смыслового и «душевного» выражения, что внешним своим значимым проявлением действительно от противостояния они перешли в некую определенную фазу нынешнего униженного пассивного соглашательства. Но не бывает более опасных состояний, чем неоткрытое и неоткровенное соглашательство на уровне театрализованной формальной остаточной имитации - именно с этаким состоянием и имеет смысл разобраться. Но, что под этим противостоянием ранее понималось, какой смысл в него вкладывался? Не подразумевалось ли, что в данном случае каждая противостоящая сторона имела в виду что-то изолированное свое, никак не связанное с противной стороной? А ведь,