Книга 3. Клетка и здоровье. "Светлый Веник" Н. Левашова в "Банном Деле" А. Хатыбова

Ф. Шкруднев «СветЛый Веник» Н. Левашова в «Банном Деле» А. Хатыбова и Трудовая Лопата 275 гарантия того, что выбранный мною путь (к сожалению, очень короткий путь, который я «прошёл» совместно с Николаем до его «ухода») – не иллюзия?! Конечно, я не мог, особенно в самом начале своего пути, с уверенностью утверждать, что моё восприятие, взгляды самого Левашова и то, что он мне говорил, да, по большому счету, и его книги, с которыми я знакомился, погружаясь всё глубже и глубже в информацию, что они несли – не является иллюзией. И многие, кому я рассказывал о наших встречах с Левашовым и о его книгах, считали тогда именно так. И это ещё мягко сказано. Но чем дальше я шёл по выбранному мною пути, тем больше я получал подтверждений – подтверждений реальных, вполне материальных, которые можно «пощупать» руками и приборами, – свидетельствующих о том, что я двигаюсь, по крайней мере, в правильном направлении. Уже тогда, после наших с ним встреч, я стал задавать себе вопрос – почему я должен двигаться чьим-то путём, тем путём, который мне навязывают постоянно и церковь, и государство, и так называемые «правители», многих из которых в то время я знал лично. Я задавал себе вопрос: где гарантия того, что ЭТОТ ПУТЬ НЕ ВЕДЁТ В ТУПИК? Да и простой аналитический обзор происходящего, но в рамках корректуры и объяснения этого Левашовым, давал мне довольно веские причины не доверять оным. Человек, который сейчас, в водовороте событий, судеб, лжи и фальши, смог собрать всю свою смелость, волю и разум (в имеющемся сохранившемся формате), который, увидев в происходящем уже везде и всюду не просто бе з (с)предел, а развёрнуто проявленную нецелесообразность искусственно выстроенной конструкции бытия на житейском плане (как любит говорить Б. Маков), обеспечиваемой и поддерживаемой извне чем-то пока смутно улавливаемым, оказывается в том состоянии, когда в его собственном, им выстроенном личном мирке вдруг обрушивается и разлетается в пыль всё и сразу. Всё оказывается грамотно подсунутой фальшивкой, причём сработанной, как теперь многие уже понимают и видят, грубо и примитивно настолько, что остаётся либо бе з (с)помощно хватать ртом воздух, либо уже воспользоваться предельно ясными лексическими конструкциями, не требующими перевода (по крайней мере русскому Человеку), обозначив всю свою досаду, бе з (с)силие перед свершившимся, и одновременно невыносимо жгучее желание теперь, когда стала ясна абсурдность всего, в чём был уверен, – увидеть и дотянуться до истины. И тут со всей очевидностью понимаешь, что этот крохотный шажок при